Книгу с таким названием и с дарственной надписью «от семьи Подгорбунского» мне прислали из поселка Калашниково Тверской области 97-летняя вдова и 74-летняя дочь Героя Советского Союза Владимира Подгорбунского — Анна Константиновна и Галина Владимировна.
Подарок мне очень дорог, так как о знаменитом офицере, которого в танковой армии звали «гений разведки», я часто слышал от отца. А теперь, благодаря книге, смог прочесть воспоминания друзей, родных, близких Героя, ознакомиться с наградными документами, увидеть многочисленные фотографии.
«Те, кому довелось встречаться в те памятные дни с этим человеком, таким непростым, внешне угловатым и резким, но, в сущности, душевным и сердечным, хорошо запомнили его и навсегда сохранили к нему теплое чувство», — писал о старшем лейтенанте Подгорбунском журналист «Комсомольской правды» в годы Великой Отечественной войны Юрий Жуков. Именно эти качества упоминал и отец, воевавший механиком-водителем танка Т-34 в разведороте, которой командовал старший лейтенант Подгорбунский.
Отец не любил рассказывать о войне. Видимо, слишком тяжелыми были эти воспоминания. Но о своем командире, который в бой шел, находясь не в башне танка, а… сидя на броне слева от механика-водителя, говорил всегда с теплотой.
В биографиях Ивана Громака и Владимира Подгорбунского много схожего. Мой отец воспитывался в детском доме. Также в детдоме, после того как его отца в 1918 году расстреляли белоказаки, оказался и Володя Подгорбунский. А о том, как воевали старший лейтенант Подгорбунский, сержант Громак и их боевые побратимы, подробно рассказал в книге «Три смерти Ивана Громака» писатель Сергей Бортников (Издательство «Вече», 2019 год). Описана там и яркая, — вспыхнувшая молнией, любовь Владимира Подгорбунского и Ани Беляковой. Но об этом чуть позже.
Владимир Подгорбунский к 19 годам имел несколько судимостей. Через много лет он будет рассказывать политработнику 1-й гвардейской танковой армии генерал-лейтенанту Николаю Попелю о своем детдомовском детстве: «На день триста грамм черняшки, тарелка кондера и по воскресеньям — пирожок, зажаренный в собственном соку. А на рынках — молоко, сметана, мед, кедровые орешки и другие деликатесы… В нашем детдоме „Привет красным борцам“ воровать научиться было легче, чем письму и чтению… К девятнадцати годам я имел тридцать шесть лет заключения. Количество приводов учету не поддается…»
В одном из лагерей он познакомился с репрессированным полковником-танкистом. Бывший военный много рассказывал Володе об армии, о новой технике. Под влиянием этих рассказов Подгорбунский написал письмо «всесоюзному старосте» М. Калинину, изъявив желание порвать с прошлым и «стать на честный путь». В 1936 году юношу из мест заключения освободили и направили для прохождения службы в Красную Армию. Три года Подгорбунский служил механиком-водителем в танковых войсках. После армии он жил в городе Иванове, работал на одном из предприятий города. В январе 1942 года был направлен на фронт, и вскоре старший сержант Подгорбунский получил свою первую награду — медаль «За отвагу».
На Курской дуге младший лейтенант Подгорбунский уже командовал взводом разведки. К концу 1943 года на его счету значилось большое количество успешных разведывательных рейдов в тыл противника. Командир 1-й гвардейской танковой армии гвардии генерал-полковник танковых войск Михаил Катуков предпочел не приказывать Подгорбунскому, а просить (неслыханный случай в Красной Армии). Об этом Катуков упоминает в мемуарах «На острие главного удара»: «Встретились с ним на берегу Днестра. Коротко объяснил я, в чем суть дела, и по-дружески, не в порядке приказа, а именно по-дружески, попросил: «Будь добр, товарищ Подгорбунский, уведи у немцев понтонный парк. Сослужи службу, век будем помнить». И, шутя, добавил: «Учти, работа сдельная, за нами не пропадет».
Подгорбунский со своими орлами увел у немцев понтонный парк, чем обеспечил переправу наших войск через Днестр. Командир танковой бригады полковник Федор Липатенков, подписавший приказ о награждении старшего лейтенанта Подгорбунского орденом Красной Звезды, так отзывался о своем неординарном подчиненном: «Да, оригинальный человек. Удивительные дела совершает… Иногда, конечно, нелегко бывает с ним: прошлое на него давит. …Но временами ему становится трудно. Не всегда он может соблюдать дисциплину, поэтому иногда имеет неприятности с командованием. Но зато в бою — сущий дьявол. Такое иногда сотворит, что прямо не верится. А пошлешь проверить — все точно. У таких людей какая-то обостренная, я бы сказал, скрупулезная честность. Он как бы щеголяет ею: вот вы небось мне не верите, так посмотрите же сами! Смотрим, удивляемся, снова смотрим — все точно!»
А еще старший лейтенант щеголял небывалым артистизмом, с которым выполнял сложнейшие задания командования. Вот как о Подгорбунском пишет в своих мемуарах политработник 1-й танковой армии генерал-лейтенант Николай Попель: «Единственного пленного в ночь перед наступлением притащили разведчики Подгорбунского. Пробрались в блиндаж, в котором трое немцев слушали пластинки. Двух прикончили финками, а одному сунули в рот салфетку и поволокли. Подгорбунский бросился назад к патефону, аккуратно поставил мембрану на самый обод пластинки. Из блиндажа, как и пять минут назад, несся веселый тирольский вальсок…»
В конце декабря 1943 года в боях за освобождение Правобережной Украины гвардии старший лейтенант Владимир Подгорбунский со своими разведчиками не раз совершал рейды в тыл противника, добывал ценные сведения. Только в период с 24 по 30 декабря его взвод уничтожил 4 танка, 2 самоходные артиллерийские установки, 12 бронетранспортеров, 62 автомашины и свыше 120 солдат и офицеров противника. Было захвачено необходимое число «контрольных» пленных, одно орудие, до пятидесяти автомашин и продовольственный склад. 28 декабря в боях за город Казатин разведгруппа Подгорбунского на двух Т-34 с десантом на броне, всего 29 человек, обойдя немецкую оборону, первой ворвалась в город с тыла. Разведчики промчались по улицам, уничтожая на пути огневые точки противника, давя гусеницами и расстреливая из пулеметов живую силу противника. Разбив восемь орудий и уничтожив до сотни немецких солдат и офицеров, они вышли к привокзальной площади. Здесь танкисты расстреляли подошедший под погрузку эшелон, в одном из вагонов которого находились штабные офицеры танковой дивизии. Саперы подорвали выходные стрелки и отрезали им пути отхода. Кроме того, на станции осталось несколько эшелонов, один из которых с военнопленными и гражданскими, отправляемыми в Германию. Пока передовой отряд разведчиков действовал в городе, к его окрестностям подошли основные силы — танковый полк подполковника Ивана Бойко.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 января 1944 года за смелость и отвагу, проявленные при взятии Казатина, гвардии старшему лейтенанту Подгорбунскому Владимиру Николаевичу было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 2076). К тому времени он уже был награжден медалью «За отвагу», двумя орденами Красной Звезды. Вообще, «гений разведки» представлялся к званию Героя Советского Союза повторно за целую серию операций с уничтожением большого количества вражеской техники и живой силы противника в районах Константиновый и Скородино, а также городов Чертков, Бучач, Молмоч, однако в вышестоящем штабе награду «урезали», так что вместо Звезды Героя получил Подгорбунский орден Боевого Красного Знамени.
В конце июля 1944 года в боях за польский город Ярослав гвардии старший лейтенант Подгорбунский, пробравшись со своими разведчиками к реке, зажег несколько шашек и под покровом густого дыма переправил на противоположный берег две лодки с автоматчиками. Части вермахта пытались выбить бойцов с небольшого плацдарма, но огонь танков с берега, занимаемого советскими войсками, сорвал эти попытки. Разведчики продержались до наступления темноты и подхода основных сил. Развивая наступление части 1-й танковой армии вышли в реке Висле, в числе первых был разведывательный дозор Подгорбунского. Гвардейцы захватили небольшой паром и в ночь на 29 июля переправили на противоположный берег взвод автоматчиков. К вечеру был наведен понтонный мост и первым по нему пошли танки Подгорбунского. Позднее этот плацдарм на берегу Вислы будет назван Сандомирским…
На фронте, как я уже упоминал выше, встретил Подгорбунский свою единственную любовь — Аню Белякову. 10 мая 1944 года они сыграли свадьбу. Правда, свидетельство о браке молодожены получили только 12 июля. Точнее, не свидетельство, а обычный приказ по батальону, подписанный командиром гвардии капитаном Музыкантовым и адъютантом гвардии лейтенантом Долговым. В редкие минуты затишья на фронте Володя слал своей любимой весточки. Анна Константиновна бережно хранит эти письма. Вот последнее: «13.07.1944 года, фронт…. Писать много нет возможности, но есть свободная минута, и я использую ее, чтобы послать весточку моему наилучшему, самому любимому другу, который находится от меня так далеко и от которого мое сердце ждет сообщений. Если бы ты знала, когда нет от тебя писем, какая тяжесть на душе и в сердце. Крепко тебя целую. Твой муж Владимир».
Через шесть дней, 19 августа, во время разведрейда в тыл противника группа Подгорбунского попала в засаду. Командир был дважды ранен, но продолжал руководить боем. Погиб, когда выводил остатки группы к своим. Опознать его смогли только по Золотой Звезде, которую он грудью прижал к земле. Уже после его смерти в часть пришли награды, к которым Подгорбунский был представлен раньше — два ордена Отечественной войны 1 степени.
Похоронили Героя в польском местечке Дембно, позднее он был перезахоронен на кладбище города Сандомира. В 1984 году на могиле дочь Галина Владимировна и товарищи Героя установили надмогильную плиту. Но сегодня эта плита с могилы пропала.. Мы с друзьями решили изготовить новую, и летом установить на могиле Героя.
В Чите именем Владимира Подгорбунского названа улица. Есть такая улица и в украинском Казатине. В Казатинской школе-интернате-гимназии имени В.Н. Подгорбунского существует Музей боевой славы. Недавно в Чите, на здании гимназии № 21, в котором раньше располагался детский дом, открыли памятную доску Герою Советского Союза Владимиру Подгорбунскому.
Валерий ГРОМАК
